Через неделю, 7 ноября в Беларуси пройдут выборы в Совет Республики. Членов Палаты представителей Национального собрания, куда входит 110 депутатов, будут выбирать 17 ноября. Правда, по словам экспертов, белорусский парламент не играет какой-либо серьезной политической роли в белорусской политической системе и процессе принятия политических решений.
Куда более знаковыми станут президентские выборы в Беларуси в 2020 году и роль Кремля в избирательной кампании. Этому будет предшествовать саммит Высшего государственного совета Союзного государства 8 декабря, где решится судьба Союзного государства Беларуси и России. Кремль давит на Минск, запуская слухи о создании нового федеративного или конфедеративного государственного образования и размещении на территории Беларуси российских военных баз.
По словам директора Центра стратегических и внешнеполитических исследований (Минск, Беларусь) Арсения Сивицкого, Беларусь категорически отказывается от размещения иностранных военных баз, в том числе российских, на своей территории. А по так называемому союзному государству позиции Минска и Москвы и вовсе кардинально расходятся.
— В начале сентября Россия и Беларусь согласовали программу экономической интеграции двух стран. К январю 2021 года должно произойти объединение экономических систем. О чем конкретно идет речь?
— Действительно, речь идет об углублении экономической интеграции на основе принципа «две страны – один рынок», по крайней мере, так эти процессы рассматривает белорусская сторона. Программа на сегодняшний день является рамочным документом, она предполагает разработку 31 дорожной карты интеграции различных секторов экономики.
Работа над этими дорожными картами должна быть завершена к саммиту Высшего государственного совета Союзного государства, который должен состояться предположительно 8 декабря, в ходе которого Александр Лукашенко и будет принимать решение об утверждении этой программы и секторальных дорожных карт.
— Многие СМИ пишут, что Россия чуть ли не захватывает Беларусь. Из Москвы даже запускали слухи, что проект интеграции предусматривает конфедерацию. В Минске это опровергли.
— Для России углубление интеграции является институциональным способом ещё сильнее зафиксировать Беларусь в собственной зоне геополитического влияния. Поэтому совершенно ожидаемо, что в Москве даже углубление экономической интеграции с Минском интерпретируют в геополитических терминах – образования нового федеративного или конфедеративного государственного образования. Но такие интерпретации и выдают конечную цель Кремля. Безусловно, в Минске не разделяют такие интерпретации, подчеркивая сугубо экономическую суть процессов углубления интеграции – создания единого пространства свободного движения товаров, услуг, рабочей силы и капитала между Беларусью и Россией. Очевидно, у Минска и Кремля принципиально разные подходы и взгляды на то, как должен идти этот процесс, какова его конечная цель.
— Давайте вернемся к 1999 году, когда стороны подписали договор о Союзном государстве, который, как раз, и предусматривает экономическую и политическую интеграцию. Но его положения в полной мере так и не были реализованы, даже несмотря на подписанную в 2001 году дорожную карту имплементации.
— После прихода Владимира Путина к власти в России в 1999 году отношение к проекту Союзного государства в Кремле было кардинально пересмотрено. Условная олигархическо-силовая башня в Кремле рассматривала этот проект как угрозу захвата власти в России с помощью Союзного государства со стороны Александра Лукашенко. Именно Александр Лукашенко был активным двигателем интеграционных процессов с Россией в конце 1990-х. Его популярность в российском обществе и среди региональных элит вполне могла привести к тому, что на условных выборах президента Союзного государства Александр Лукашенко легко побеждал Бориса Ельцина. Поэтому задача этой олигархическо-силовой партии была заблокировать проект Союзного государства. Что и было успешно сделано. Договор о создании Союзного государства так и остался символической декларацией и таковым оставался до последнего времени. Кремлю этот проект был просто не интересен, особенно в начале 2000-х. Собственно говоря, первые экономические и политические конфликты между Минском и Москвой начались в то время и были связаны с тем, что Москва стала отказываться от выполнения экономической части сделки – предоставления Беларуси внутрироссийских цен на энергоносители, хотя это подразумевалось духом соглашений, которые Минск и Москва заключили в конце 1990-х.
Прагматизация подхода со стороны Кремля и отсутствие политических перспектив для Александра Лукашенко стать лидером Союзного государства обусловило отсутствие реальных значимых результатов интеграции в экономической и военно-политической сферах. Сейчас ситуация кардинально изменилась, потому что для России углубление интеграции в рамках Союзного государства является способом удержать Беларусь в своей геополитической орбите, которая, в свою очередь, вынуждена активно диверсифицировать внешнюю политику и экономические связи из-за недружественного и порой агрессивного поведения со стороны своего формального союзника в свой адрес.
— Спустя 20 лет политическую интеграцию, как бы этого не хотелось Москве, судя по всему, оставили за скобками? Или давление Кремля продолжается?
— Я не думаю, что Москва реально сняла с повестки дня вопрос об углублении политической и даже военной интеграции. Проблема в том, что российская сторона постоянно апеллирует к Договору о создании Союзного государства 1999 года, который предусматривает в том числе военно-политическую компоненту. Поэтому не исключено, что как только Минск подпишется под углублением экономический интеграции, следующий пакет предложений, который сформулирует Кремль, будет связан как раз с интеграцией военно-политической.
Тем более, что с 2015 года Кремль активно сигнализирует об этих намерениях, пытаясь продавить создание российских военных баз в Беларуси, переподчинить Региональную группировку войск России и Беларуси Западному военному округу (сейчас она находится под постоянным командованием белорусской стороны, которая, в свою очередь, выполняет решения Высшего государственного совета Союзного государства, которые принимаются консенсусом) и, наконец, создать единую военную организацию Союзного государства, предполагающую глубокий уровень интеграции вооруженных сил и спецслужб России и Беларуси под единым командованием в Москве). Так что этот вопрос вряд ли снят с повестки дня Кремлем, тем более, что Россия уже реализовала данные модели в отношениях с Арменией, Южной Осетией и Абхазией. Просто Москва сейчас его не педалирует, чтобы не спровоцировать мировое сообщество на сопротивление российским планам. Так как превращение Беларуси в российский военный форпост будет иметь драматическое стратегические последствия для безопасности в регионе – особенно для Украины, стран Балтии и Польши.
— Что может быть подписано 8 декабря, когда исполнится ровно 20 лет с момента подписания договора о Союзном государстве между Россией и Беларусью? Будет ли у Беларуси и России единая валюта, Налоговый кодекс, таможенная политика?
— Пока что никаких деталей того, что планируется подписать 8 декабря, нет. Белорусская сторона пока что не опубликовала программу углубления экономической интеграции. О ее содержании можно пока что судить только по сливам близких к Кремлю российских медиа. Точно известно, что она не предполагает введение единой валюты. Но вот информация о создании рабочей группы по разработке единого налогового кодекса Союзного государства Министерство финансов Беларуси подтвердило.
На самом деле, существует большая вероятность того, что эта программа не будет одобрена и вовсе из-за позиции белорусской стороны. Дело в том, что принятие этой программы не предполагает разрешения насущных проблем в отношениях между Беларусью и Россией – компенсацию Минску потерь от налогового маневра в российской нефтяной отрасли, сохранение льготных цен на российские энергоресурсы и допуск белорусской сельскохозяйственной и промышленной продукции на российский рынок (отмена барьеров и ограничений). Минск настаивает на том, что прежде необходимо решить эти проблемы, и только потом двигаться в направлении более глубокой экономической интеграции. В свою очередь, позиция Кремля заключается в том, чтобы сперва начать углублять экономическую интеграцию и по ходу решать эти проблемы.
Поэтому при такой постановке вопроса для Беларуси нет никаких рациональных причин подписывать этот документ, беря на себя дополнительные интеграционные обязательства при том, что Москва не выполняет собственные. Более того, принятие этого документа совсем не гарантирует разрешения противоречий между двумя странами в будущем.
Даже если Минск и решит не эскалировать ситуацию в отношениях с Москвой и все же подпишет дорожную карту углубления экономической интеграции, никаких автоматических юридических последствий не последует. Только с 2021 года, согласно некоторым утечкам, планируется начать имплементировать 31 дорожную карту по интеграции различных секторов экономики на законодательном уровне. Более того, данное законодательство должно быть еще разработано, а с учетом того, что российская сторона настаивает, что в основу единого законодательства должны быть положены российские законы, это также будет проблематично. Так что в любом случае Минск оставляет для себя широкое поле для маневра, обуславливая углубление экономической интеграции решением принципиальных проблем в отношениях и сохранением принципа равноправия Беларуси и России в интеграционном образовании. Если они не будут решены, Минск просто выйдет из переговорного процесса, если почувствует угрозу утраты национального суверенитета и независимости. Проблема заключается в том, что Москва не собирается делать какие-либо уступки. Это означает, что давление Кремля продолжится и на каком-то этапе это может привести к серьезному кризису в отношениях между двумя странами, так как белорусская сторона также вряд ли пойдет на уступки.
— Москва уже заявила, что упрощение визового режима между Беларусью и ЕС – это внутреннее дело Минска, и оно не будет препятствовать его отношениям с Москвой. На самом же деле речь идет просто о неповышении платы за визовый сбор?
— Переговоры между Беларусью и ЕС об упрощении визового режима и реадмиссии начались еще пять лет назад. Тогда речь шла о снижении стоимости шенгенских виз для белорусских граждан с 60 до 35 евро. Из-за различных технических и политических сложностей переговорный процесс затянулся. За это время в ЕС решили внести изменения в Шенгенский кодекс, в том числе повысить стоимость виз до 80 евро с 2020 года. Поэтому даже с учетом снижения стоимости виз после подписания соглашения об упрощении визового режима и денежных сборов за обращения в визовые центры общая стоимость шенгенской визы для белорусских граждан останется в районе 60 евро. Думаю, в начале следующего года это соглашение будет подписано. В то же самое время из официального Минска все чаще звучат призывы отменить шенгенские визы для белорусов вообще. Белорусская сторона ранее ввела безвизовый режим для граждан из 80 стран, в том числе из стран ЕС и США.
— Хотя в то же время Вашингтон и Минск приняли решение о восстановлении диппредставительства на уровне послов. О чем это говорит?
— Это свидетельствует о росте интереса со стороны США к Беларуси, который мы наблюдаем последние несколько лет, начиная с российско-украинского конфликта 2014 года. Речь идет, прежде всего, о конструктивном и стабилизирующем вкладе Беларуси в региональную безопасность в контексте российско-украинского конфликта и военно-политической конфронтации между Россией и Западом. Именно в контексте этих процессов Беларусь привлекла стратегическое внимание США. Помимо организации переговорной площадки для Трехсторонней контактной группы ОБСЕ по Украине и саммита Нормандской четверки в Минске, белорусское руководство также сформулировало так называемые гарантии безопасности – запрет на легальное использование третьими странами белорусской территории для военной агрессии против соседних стран.
В 2015 году белорусская сторона отказалась размещать российскую военную авиабазу, подтвердив тем самым приверженность гарантиям региональной безопасности. Наконец, Беларусь приняла ряд дополнительных мер, направленных на укрепление доверия и транспарентности в регионе в военной сфере. Совсем недавно Александр Лукашенко еще раз подтвердил эти гарантии безопасности, а также заявил о приверженности другим добровольно на себя взятым обязательствам – соблюдения режимов контроля над вооружениями и ядерного нераспространения даже на фоне распада Договора о ракетах малой и средней дальности (РСМД) и Будапештского меморандума. В этой связи Беларусь не собирается размещать на своей территории РСМД ни в обычном, ни тем более в ядерном оснащении. В целом, начало нормализации отношений между Минском и Вашингтоном в 2014 году во многом связано с сотрудничеством в вопросах региональной и глобальной безопасности.
Все это в совокупности привело к тому, что Вашингтон начал пересматривать свой подход в отношении Беларуси, отказавшись от политики изоляции Минска и заморозив часть экономических санкций в 2015 году. Важным обстоятельством является и тот факт, что в Вашингтоне наконец-то отказались от ложных стереотипов в отношении Беларуси. Долгое время Беларусь воспринимали как несамостоятельное государство, находящееся в геополитической тени и под внешним управлением России. Поведение Беларуси на международной арене в последние годы доказало, что Минск может проводить независимую внешнюю и военную политику, истоком которой являются прежде всего национальные стратегические интересы – отстаивание независимости, суверенитета, территориальной целостности и конституционного строя.
Минск также смог привлечь к себе внимание Вашингтона, заявив о готовности покупать американскую нефть и серьезно нарастив товарооборот с США за последние годы. Так, находящийся под американскими санкциями концерн «Белнефтехим», даже нанял специального лоббиста в Вашингтоне, который будет добиваться получения необходимой лицензии и полной отмены санкций против него.
Однако дополнительным фактором привлечения внимания Вашингтона к Беларуси является так называемый интеграционный ультиматум Кремля, или требование Москвы к Минску по поводу перехода к более глубокой степени интеграции в рамках так называемого Союзного государства. В Вашингтоне не могут не принимать в расчет военно-политические последствия этих процессов для стратегических интересов и национальной безопасности США и их союзников в регионе. Таким образом, до тех пор, пока Беларусь продолжает играть роль донора региональной стабильности и безопасности, то есть, не создает угроз и вызовов для национальной безопасности США и их союзников, Вашингтон заинтересован в сохранении Беларуси как независимого и суверенного государства.
Очевидно, белорусско-американские отношения находятся на такой низкой стадии развития, что ставить вопрос о каком-то геополитическом торге за разворот Беларуси на Запад в ущерб отношениям с Россией и Китаем просто неуместно. К сожалению, именно так этот процесс видится сегодня из Кремлевских башен, и не исключено, что претензии со стороны Москвы в адрес Минска из-за контактов с Вашингтоном могут усилиться. Но если Кремль будет продолжать оказывать давление на Беларусь по вопросу «углубления интеграции», Минск безусловно будет искать поддержки у США, и не только, чтобы защитить свой суверенитет и независимость.
— Почему Москва и Минск официально заявляют, что отказались от обсуждения создания военной базы РФ в Беларуси? Вообще, давняя ли это идея?
— Во-первых, это Минск заявляет о том, что Беларусь категорически отказывается от размещения иностранных военных баз, в том числе российских, в то время как различные представители российского военно-политического руководства делают разнонаправленные заявления, которые свидетельствуют о том, что российская сторона не отказалась от этих планов. Наоборот, каждый раз она вбрасывает эту тему в публичную повестку, как в случае с недавним интервью министра иностранных дел России Сергея Лаврова, который назвал отказ Беларуси от размещения российской военной базы – «неприятным эпизодом». Я не исключаю, что по мере приближения президентских выборов в Беларуси Кремль вновь актуализирует этот вопрос, как это было сделано в 2015 году. При этом нужно понимать, что Кремль намерен не просто разместить в Беларуси свою военную базу, но и в целом переформатировать модель военно-политического альянса с Беларусью. Понятно, что белорусская сторона будет противостоять этим намерениям Москвы, но это будет провоцировать только дополнительную напряженность.
— Встреча в Варшаве уже бывшего советника Трампа по нацбезопасности Джона Болтона с госсекретарем Совета безопасности Станиславом Засем, уже бывшим секретарем СНБО Александром Данилюком и руководителем Бюро нацбезопасности Польши Павлом Солохом. Что это было? Сигнал Москве?
— Участие белорусской стороны в этой встрече, прежде всего, преследовало своей целью в очередной раз подтвердить гарантии безопасности нашим соседям – Польше и Украине. Эти гарантии подразумевают несколько установок. Во-первых, Беларусь ни при каких обстоятельствах не будет выступать источником угроз и вызовов для национальной безопасности соседних стран. Во-вторых, Беларусь не допустит использование собственной территории третьими странами, в том числе Россией, для военной агрессии против третьих стран. Наконец, в условиях распада международных режимов контроля над вооружениями и в целом европейской архитектуры безопасности Беларусь пытается выстроить региональную систему безопасности, основанную на двухсторонних соглашениях со своими соседями, направленных на укрепление мер доверия и транспарентности в регионе.
— Сразу после этой встречи Александр Лукашенко заявил о закрытии границы с Украиной из-за «огромного потока оружия». Как понимать это заявление президента Беларуси, потому что в Госпогранслужбе Украины заявили, что ничего такого не было.
— Эта цитата была вырвана из контекста и неверно интерпретирована. Белорусский президент имел ввиду ситуацию в 2014 году в связи с началом российско-украинского конфликта, из-за которого белорусская сторона была вынуждена принять дополнительные меры по усилению границы. Но это не имело никаких практических последствий для украинских граждан, которые в тот момент приняли решение перебраться на территорию Беларуси из-за начала конфликта. Иногда не вполне адекватную интерпретацию получает деятельность, связанная с демаркацией белорусско-украинской границы. Она в целом идёт в соответствии с двухсторонними планами. По мере этого процесса, идет и инфраструктурное обустройство границы между двумя странами. Но это не является усилением границы. Более того, периодически пограничными ведомствами Беларуси и Украины проводятся совместные учения.
На сегодняшний день, на высшем военно-политическом уровне руководства и Беларуси, и Украины не рассматривают друг друга в качестве источников угроз. Существуют соответствующие коммуникационные каналы, которые позволяют решать оперативно возникающие проблемы и недопонимания.
— Правда, еще через неделю Александр Лукашенко заявил, что к переговорам по Донбассу должны присоединиться США. Зачем президент Беларуси делает такие заявления? Всем экспертам давно понятно, что в таком контексте Вашингтон и Москва могут решить «украинский кейс» за счет интересов Украины.
— Беларусь заинтересована в скорейшем разрешении российско-украинского конфликта, так как его продолжение чревато новой эскалацией региональной напряженности, в том числе проявляющейся в росте геополитического давления со стороны России на Беларусь. Очевидно, что форматы Трехсторонней группы ОБСЕ и Нормандской четверки оказались неэффективными с точки зрения практической реализации так называемых Минских соглашений.
Привлечение США к переговорному процессу может потенциально поспособствовать новой позитивной динамике, сдерживающей Россию от дальнейших агрессивных действий в отношении своих соседей. Пока что, наоборот, получается, что сами Минские соглашения, принятые Украиной под давлением в том числе Германии и Франции, а также России, так называемая «формула Штайнмайера», являются решением конфликта за счет уступок со стороны Украины. Проблема в том, что Минские соглашения задают определенное видение событий на юге-востоке Украины не как результатов военно-политического вмешательства во внутренние дела со стороны России с целью подрыва территориальной целостности, суверенитета, независимости и конституционного строя Украины, а как внутренний гражданский конфликт между центральными властями, Киевом, и периферийным Донбассом, к которому российская сторона якобы не имеет никакого отношения, что, конечно же, не соответствует действительности.
— Недавно Лукашенко заявил, что готов ввести миротворцев на Донбасс и взять под контроль участок украинско-российской границы. Идея вообще реальная? Ведь, судя по заявлениям новой украинской власти, миротворцев в качестве механизма мирного урегулирования Киев уже не рассматривает.
— Этой сценарий реальный при условии достижения принципиальной договоренности между Россией и Украиной и ее закрепления решением Совета Безопасности ООН. И хотя опция проведения миротворческой миссии ООН на Донбассе сегодня является маловероятной, это не означает, что в среднесрочной перспективе она не будет востребована. Поэтому ее подготовку необходимо начинать уже сейчас. И Беларусь как одно из первых государств, выступивших с инициативой необходимости проведения миротворческой операции ООН на Донбассе, может внести самый непосредственный вклад в ее подготовку, планирование и проведение. Правда, для этого также необходимо еще создать соответствующую инфраструктуру при поддержке ООН и мирового сообщества. Но такие планы и возможности у белорусской стороны есть, сейчас идет процесс консультаций с заинтересованными сторонами.
Очевидно, что только проведение комплексной миротворческой миссии по мандату ООН, сочетающей военно-политическую и полицейскую компоненты, а также компонент постконфликтного восстановление разрушенной социальной и экономической инфраструктуры является единственным действенным средством решения конфликта на Донбассе. Но главная проблема в том, что мирное разрешение этого конфликта не соответствует стратегическим целям Кремля по удержанию Украины в собственной сфере влияния на данном этапе.
— Ну, и, последний вопрос о выборах в Совет Республики и Палату представителей Национального собрания 7 созыва, которые пройдут 7 и 17 ноября. Можно ли ожидать, что как-то изменится политический расклад и оппозиция будет больше представлена? Как изменится потом состав правительства? Каких сюрпризов нам ждать от президентских выборов в следующем году?
— Традиционно белорусский парламент не играет какой-либо серьезной политической роли в белорусской политической системе и процессе принятия политических решений, поэтому главный интерес к парламентской кампании связан с тем, сколько так называемых независимых и оппозиционных кандидатов пройдут в парламент. До сих пор это остается главной интригой, особенно на фоне отказа в регистрации двух наиболее видных независимых кандидатов – Алены Анисим и Анны Конопацкой. Опыт парламентской кампании 2016 года говорит о том, что даже незначительное присутствие таких кандидатов в парламенте имеет существенное влияние на улучшение имиджа Беларуси на международной арене, легитимизации политического режима, а также выхода из изоляции и нормализации отношений с западными странами. Я не исключаю, что по результатам этой парламентской кампании представительство независимых кандидатов даже может увеличится на пару человек, но все они будут представлены так называемым технократическим крылом – бизнесом, бывшими дипломатами, неправительственными организациями и движениями без какой-либо политической повестки.
Что касается президентской кампании в следующем году, то здесь главная интрига заключается не в том, кто станет лидером гонки, а какую позицию займет Кремль, который в последнее время не только демонстрирует свою неудовлетворенность поведением своего союзника, но и даже вынашивает недружественные планы по вмешательству во внутренние дела Беларуси. На фоне сохраняющихся разногласий в торгово-экономической и политической сферах, не исключено, что Кремль будет наращивать давление на Беларусь во всех сферах, особенно в преддверии президентских выборов. Самые главные процессы начнутся после президентских выборов – возможная реформа конституции, а значит и политической системы, как следствие – подготовка инфраструктуры для транзита власти в будущем. Очевидно, что Москва будет вмешиваться в эти процессы, пытаясь навязать выгодный для российских интересов сценарий транзита, чтобы хеджировать риски потери своего влияния на Беларусь в среднесрочной перспективе. Очевидно, что такие попытки будут провоцировать дополнительную напряженность в отношениях между Минском и Кремлем.